Гой

– Какие люди, ну, здоров будь, изгой. Злой, какими судьбами предобрая душа пожаловала к нам в пекло?

Мое имя здесь – Злой. Имена себе не выбирают. Катарсис выбирает и клеймит, награждает, кому как угодно – твое имя, как шрам, никуда от него не деться. Злой. Значит, Злой. А прозвали меня так, потому что, будучи непомнящим, не состоявшимся изгоем, я ножом зарезал ванака, который был немногим ниже меня. Тот сбил меня с ног и своей тушей повалил на землю, и все это действие сопровождалось омерзительным фырканьем. Я раскромсал его ножом, как огурец для бутерброда, выпустил кишки прямо на себя. Я на перо сажал его так, будто в меня вселилось нечто другое, чем я не являлся. Я боролся за жизнь, мне было страшно. И благо, что я был голоден, а в желудке было пусто. Признаться, чего уж тут таить, если бы наелся до отвала до этого, то обосрался бы от страха в прямом смысле слова. И такое повидал в Катарсисе. Подобные случаи здесь нередки, особенно в граде Покоя, среди непомнящих. Ванаки – бродящие на четвереньках, имеют длинные острые когти, эти нелюди покрыты густой черной шерстью с ног до головы, чувствуют страх, питаются страхом. Только из-за того, что я боялся его, он на меня и напал. В лагерь я тогда вернулся весь в крови. Как говорят, умытый кровью. Руки в крови, куртка, лицо. В руке нож. Это было мое первое боевое крещение Катарсисом. И тогда он увидел меня, дал мне это имя – Злой. Устами покойного Питона, сидевшего в граде Покоя у огня, наблюдавшего мое возвращение.