Держи меня, соломинка!

Маша».

Я написала, что не буду участвовать в спектакле, по двум причинам. Первая – я на самом деле скоро уеду домой. Вторая – не хотела открывать своего инкогнито. Мы незнакомцы, пусть так и останется. Если я скажу, что получила роль, то вычислить меня будет совсем несложно. Еще очень хотелось узнать, сколько Дубровскому лет и как он выглядит. Ведь могло случиться, что я переписываюсь с пожилым дачником (а тон письма и умение разбираться в ситуации как раз об этом говорили), но своими расспросами я побоялась вызвать ответный интерес. Вступив в подобную игру, мы рано или поздно вычислили бы друг друга по приметам в сообщениях, а я предпочла бы, чтобы меня не ассоциировали с мямлей Машей, оказавшейся в руках абьюзера. Поэтому не стоило начинать.

Напиши я хоть слово о своей внешности, и найти меня среди толпы было бы несложно. Несмотря на неуловимую схожесть Гончаровых, меня выделяло среди них одно существенное отличие. Папа с детства называл меня Белкой или Бельчонком. Только у меня в семье были золотисто-рыжеватые волосы. Говорят, я пошла в прадеда, который славился не только рыжими вихрами, но и веснушками. А я их ненавидела. Старательно скрывала под косметикой и не ходила под солнцем без шляпы или специального УФ-крема. Андрей тоже говорил, что они простят меня и делают моложе. А он не хочет спать с подростком.