Держи меня, соломинка!

Кинув бабушке, смотрящей с дедом телевизор, что я уже вернулась, отправилась на кухню. Вытащив из-под самовара поддон, бросила на него свое послание, достала коробок спичек и только когда поднесла к бумаге горящую головку, поняла, что притащила из дубовой рощи совсем не свое письмо. Я писала на тетрадном листе в клеточку, а сейчас видела гладкую поверхность. Белоснежную и девственно чистую. Никаких затертых уголков и грязных сгибов, что говорило бы о том, что свернутая в несколько раз бумага давно лежала в дупле.

Я забыла о спичке, пока та не обожгла мне пальцы. Шипела, дергая рукой, и пялилась на чужой лист, не понимая, как могла ошибиться. Ладно, там, у дуба, было темно, но я ни разу не взглянула на то, что несу, пока шла по хорошо освещенной улице.

Я села, чтобы не стоять столбом, и только после этого развернула бумагу. Мелькнула мысль, что не меня одну гадалка послала пожаловаться на судьбу к лесному духу. Тогда письмо нужно вернуть, ведь читать чужие излияния неприлично, но первая же строка заставила меня трудно сглотнуть. Размашистым почерком на листе было написано: «Здравствуйте, дорогая Маша!». Руки моментально сделались влажными, как только я осознала, что мое письмо, которое я подписала как «просто Мария», читал посторонний.