Откуда берутся дети? Краткий путеводитель по переходу из лагеря чайлдфри к тихим радостям семейственности

Почему все-таки слониха физиологически способна вынашивать ребенка 22 месяца, а человеческая женщина нет и приходится ему рождаться таким незрелым и беспомощным? И наоборот, если он все равно не умеет сразу играть в шахматы, то нельзя ли уж тогда рожать его пораньше, пока его голова не достигла еще размера маленькой дыни, чтобы по крайней мере это не было так больно и опасно для обоих участников процесса? Ученые мужи много десятилетий задавались этими вопросами, и основное объяснение, к которому они пришли, называется “акушерская дилемма” – поиск компромисса между двумя главными человеческими особенностями. С одной стороны, у нас очень крупный мозг (в три раза больше, чем у других человекообразных обезьян!), и неплохо бы ему подольше созревать в безопасных и комфортных условиях внутри матки. С другой стороны, мы двуногие и не можем бесконечно расширять таз, поскольку это помешает женщинам полноценно ходить и бегать. В точке баланса между этими двумя противоречивыми требованиями, собственно, и происходят роды. Ключевое отличие человеческого младенца от ребенка гориллы или шимпанзе – тотальная неспособность самостоятельно удерживаться на спине у матери (и не только ввиду отсутствия шерсти; в конце концов, за волосы бы держался, да и вообще шерсть тогда сохранилась бы в нужных местах). Мать вынуждена постоянно держать ребенка на руках, особенно если племя древних людей куда-то перемещается, а слинг они еще не изобрели. Ее возможности по добыванию пищи и использованию инструментов резко ограничены, что ставит ее в зависимость от сородичей и, в частности, от отца ребенка. Это, в свою очередь, стимулирует сложную организацию социума, кооперацию и сотрудничество (а также и гендерное неравенство, отметим в скобках).