Пристанище

Между собой они обычно общались на испанском, потому что благодаря многочисленным поездкам по Южной Америке он стал для них чем-то вроде лингва франка, хотя все четверо также владели английским.

Ни один из них не был женат – возможно, потому, что образ жизни путешественника не особо способствует стабильным романтическим отношениям. Марк был в разводе. Про Хельдера было лишь известно, что он гей, а Марк для него – идеал. За Паоло закрепилось амплуа неотразимого итальянца и плейбоя. И лишь швейцарец Артуро в этом отношении был человеком пристроенным – в Женеве у него была подруга.

Общее увлечение спелеологией часто сводило четырех друзей вместе, но в Нёрдлинген их привела работа над научным проектом. Там они с ней и познакомились. Ее трудно было не заметить.

Ванда Карсавина.

Современная, свободная, раскрепощенная, любознательная, полиглотка. В компании таких женщин, как Ванда, любой день превращался в незабываемый. Эта высокая светловолосая полька была очень красива какой-то суровой нордической красотой, мягкие линии ее тела буквально зачаровывали, а в небесно-голубых глазах светился ум. Со следующего семестра она начинала читать курс археологии и средневековой истории в университете Фрайбурга, а в те дни как раз заканчивала работу в Stadtmauermuseum – Музее городской стены. Больше всего в Нёрдлингене ее впечатлял кратер вулкана, на котором стоял город. Кратер напоминал рану, оставленную миллионы лет назад упавшим на землю метеоритом.