Граф Рысев

– Тогда, не смею вас задерживать, – я наклонил голову, обозначая этакий полупоклон.

Задницу, правда, от постели не оторвал. Вот ещё, я весь больной и ушибленный, на голову. А это многое прощает. Я даже могу валяться на койке перед девицей, которая не понимает, зачем её дядя сюда вообще притащил. Благодарить она точно не умеет, да и не видит причин меня за что-то благодарить. Поэтому, пока её дядя прощался за них обоих, её взгляд скользил по комнате.

На меня Маша старалась не смотреть. Вот её взгляд остановился на мольберте, и я чертыхнулся про себя. Только того, чтобы она увидела свой портрет мне и не хватало. Вот что помешало рисовать его в блокноте, как всех остальных девиц? К сожалению, я не помню, что заставило меня схватиться за карандаш и начать творить. Так же, как и не было у меня ответа на вопрос о том, какая нелегкая понесла меня почти в тайгу одного, без оружия и даже без шапки.

Мария тем временем нахмурилась и сделал шаг к мольберту, чтобы рассмотреть портрет поближе. Да, ладно, пускай смотрит. Не уродиной же я её там изобразил. Вот это было бы неприятно. Это был бы конфуз во всех отношениях.