Камень. Книга десятая

Одобрительный гул был ему ответом.

Твою бога душу мать! Царственный дед молчит! И что мне отвечать?

– Уверен, дедушка Дон, мои старшие родичи что-нибудь обязательно придумают, – я опять обозначил поклон.

– Не сомневаюсь, – важно кивнул американец, а у меня появилось стойкое ощущение, что без деда Николая тут тоже не обошлось. – Братья, давайте уже отпустим нашего молодого героя и чуть позже выскажем все, что о нем думаем?

И под очередной одобрительный гул я кланяюсь, «вырываюсь» из объятий короля Франции и иду к молодежи.

На последовавшие поздравления с победой, восхищение моими боевыми навыками и проявленным милосердием отвечал вежливо, постоянно ожидая от друзей вопросов по поводу тех «психоделических» исполнений Филиппа со стихиями, однако соответствующих вопросов так и не последовало. Мне уже стало казаться, что со стороны никто так ничего и не заметил, пока импортные принцы с принцессами после объявления королем Франции начала банкета не отправились к своим старшим родичам, а стоящий рядом братец Александр не зашептал: