Цеховик. Книга 3. Вершина мира

Но он вместо того, чтобы признать свою неправоту, усугубляет положение.

– Ты, гандон штопаный, я тебя сейчас на части порву.

Такой может, если ему позволить, но позволять я ему больше ничего не собираюсь. Я расстёгиваю куртку и резко выкручиваюсь, выдёргивая руку и оставляя в руке Чикуни пустой рукав. Выскальзывая из одежды я оказываюсь у него за спиной и не могу отказать себе в удовольствии, чтобы ни дать пендаля. Как Никола Питерский в «Джентльменах удачи»:

– Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле параши?

И бац ему по заду, причём так, что он летит вперёд и падает на утоптанный снег. И прежде, чем он успевает подняться, я оказываюсь у него на спине и хватаю его голову за подбородок и затылок, готовясь крутануть и остановить все проявления жизни в этом бестолковом существе. Кажется, он понимает, что это не шутка.

– Достаточно просто попросить прощения, – миролюбиво говорю я.

Он проверяет мою решимость, напрягая мышцы своих накаченных рук. Однако по тому, как его голова сжимается в моих руках, он делает вывод, причём совершенно правильный. Разумеется, лишать жизни я его не собираюсь, но он-то этого не знает.