Мой препод – Лёд

Обжигаю его горящим взглядом.

Это нечестно. Неправильно ему вот так кидать мне это в лицо. Он же всё знает… он там был и видел всё своими глазами.

– Пять секунд, – кидает препод небрежно и снимает тёмные очки.

Ладно.

Кинув короткий взгляд на собак, сжимаю в руках Котлетку и усаживаюсь на переднее сидение вместе с ней.

– Только потому, что Котлетке угрожала смерть…

– Ага…

– И вообще, разве можно быть таким жестоким?

– О чём ты, Юля?

– Ну, как вы отнеслись к больному животному, – киваю на мопса, – или ко мне, когда… намекаете на прошлое.

Лев Викторович равнодушно отворачивается и вальяжно устраивается в кресле. А я только больше распаляюсь.

– Так ведь нельзя. Ну, правда. «Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми. Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными». Слышали? Хотя откуда?..

Молчит.

Немного ошарашенно наблюдаю, как Демидов водит длинными, красивыми (разве у него может быть что-то некрасивое?) пальцами по мультимедийному экрану и включает музыку на минимальную громкость. Это, наверное, чтоб меня было неслышно.