Кости сердца

Родители не купили мне ни единой волейбольной вещи. Мне не пришлось их просить.

Странно даже называть их родителями. Они дали мне жизнь, но это практически единственное, чем я им обязана.

Видите ли, я – дитя случайной связи. Отец жил тогда в штате Вашингтон, а в Кентукки приехал по работе. Познакомился с Жанин, однако знать не знал, что она залетела – мне было уже три месяца, когда она потребовала у него алименты на содержание ребенка.

Пока мне не исполнилось четыре, он исправно навещал меня раз в год. А потом я стала летать к нему в Вашингтон. Тоже раз в год.

Ему ничего не известно о моей жизни в Кентукки. Ничего не известно о пристрастиях матери. Ничего не известно обо мне – за исключением тех крох, что я изредка ему скармливаю.

Я очень скрытна. Тайны – моя единственная валюта.

Отцу я не рассказывала про волейбол по той же причине, что и матери. Не хочу, чтобы он гордился дочкой, которая сумела чего-то добиться. Он не имеет права гордиться ребенком, для которого и пальца о палец не ударил. Пусть не думает, что ежемесячный чек и редкие звонки мне на работу могут загладить вину за то, что мы практически не знакомы.