До дрожи

Кошусь на её пальчики, так и лежащие на моём бедре, проезжаюсь глазами по симпатичному летнему платью, ладной фигуре, неплохой двоечке, полным, будто чуть накаченным губам, снова смотрю в манящие голубые глаза и…

Я наверно действительно отравлен, но думать сейчас могу только об одном – что где-то там, в темноте, Алиска точно так же смотрит на Яныча, и я не знаю, каким импотентом надо быть, чтобы на это не среагировать.

– Извини, Ань, дела, – убираю её руку и встаю с бревна.

Часы на телефоне показывают две минуты двенадцатого, а значит уже как две минуты Алиска обязана, усевшись сверху, гладить мою голую спину, а не виснуть на Наумове. И я намерен ей лично об этом сказать. Осталось только найти.

Сворачиваю за корпус, пиная мелкую гальку носками кед. Голоса ребят у костра с каждым шагом всё тише. Ночь стремительно обступает плотной чёрной материей, и лишь одинокие желтые окна пятнами освещают пыльную тропинку и степь вокруг. Тишина такая звенящая, что кажется, я один не только за корпусом, но и в целой вселенной.