Ах, Вильям!

– Мам, – сказала Крисси, подняв на меня взгляд. – Если бы родилась девочка, я собиралась назвать ее Люси.

Я не поверила своим ушам.

– Серьезно? – сказала я.

Она потерла нос и кивнула:

– Серьезно.

Минуту-другую я гладила ее по волосам. Затем она сказала:

– Знаешь, мне так стыдно.

– Из-за чего, Крисси? – спросила я.

– Из-за выкидыша. У меня что, организм какой-то неправильный?

– Солнышко, – сказала я. – У миллионов женщин случаются выкидыши. Может, это, наоборот, значит, что у тебя все правильно работает.

– Хм… Об этом я не подумала, – сказала Крисси. Затем прижалась ко мне, как маленькая девочка, и я продолжила гладить ее по волосам. Немного спустя она выпрямилась и сказала: – Представляю, как тебе плохо с тех пор, как Дэвида не стало.

– Спасибо, солнышко. Но не волнуйся, у меня все нормально, – сказала я.

И тут пришла Бекка, и она тоже разрыдалась, у нее это получается само собой, и Крисси сквозь смех сказала: «Ну все, хватит». Я осталась на обед, и, когда мы сели за стол, Крисси уже было заметно легче, ее муж обедал с нами, и Бекка тоже, и после обеда я сказала: «Ну ладно, я пошла, люблю вас», и они ответили: «Пока, мамуль, и мы тебя», как отвечают всякий раз, когда мы прощаемся.