Огонь посредине зимы

– Нет! – Рудольф отмахнулся от протянутой визитной карточки. – Скажи, что я занят. И впредь, пожалуйста, сделай так, чтобы для параэра меня никогда не было дома.

– Как прикажете, ваше сиятельство.

Дворецкий поклонился и невозмутимо скрылся из виду.

– Ну, рассказывай! Он же лучший друг отца!

Евгения пританцовывала на месте. Если бы могла, она прожгла взглядом дыру во лбу брата.

– Барон поступил крайне неосмотрительно, остального тебе знать не следует. Вот что, Эжени…

Однако договорить Рудольф не успел. За дверьми послышалась возня, крики: «Прочь, ледяное отребье!», и в столовую ворвался Гидемин. Спиры-лакеи отчаянно цеплялись за полы его сюртука, но барон выиграл неравную схватку, захлопнул дверь перед самым их носом. Для надежности подпер ее спиной.

– Нам нужно поговорить, Рудольф! Полагаю, – взгляд Гидемина остановился на навострившей уши Евгении, – наедине. Ты должен выслушать меня!

Выглядел барон откровенно неважно: раскрасневшийся, помятый, со съехавшим набок шейным платком. Довершали образ солидные круги под глазами.