Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

– Во-озду-ух! – закричал я. – Разбегайся-я!

Мой крик услышали и начали передавать дальше, но я уже не обращал на это внимания, а свернув в поле, настегивая поводьями круп своего коня, его Орешком, кстати, звали, гнал телегу к небольшой роще, под рев испуганных сестричек, что ехали со мной. Мельком обернувшись, я заметил, что, заметно отстав, дед спешил за нами, но сам скорости не сбавлял, надеюсь, телега выдержит и не развалится. Все же выдержала. Когда обезумевшая лошадь, подминая кустарник, ворвалась на опушку, я натянул поводья и с трудом остановил коня. После чего передав поводья Валентине, побежал на опушку. Нужно деду помочь. Вместе мы остановили запыхавшихся лошадей, я повис на их мордах, останавливая, у него два коня запряжено было, и завели их под кроны деревьев.

– Все в порядке? – тревожно спросил я.

Мне подтвердили, что все в норме, даже мама выдержала эту скачку, на ее то девятом месяце.

– Сволочи, что творят, – ахнул подошедший ко мне со спины дед.

Он подошел на опушку, где я стоял, и увидел, что творилось у дороги. Причем это касалось не артиллеристов, которых бомбили, земля даже у нас тряслась, а самой дороги. Два истребителя, «мессера», судя по тонкому фюзеляжу, делали заход за заходом, расстреливая людей, как на дороге, так и в поле. Мы были первыми, кто добрался до рощи, остальных расстреливали на полпути, немногие добежали до нас. С трудом оторвавшись от тяжелого зрелища, я тихо сказал деду, глядя, как немцы неторопливо удаляются: