Это я тебя убила

Его тяжелая горячая ладонь ложится мне на плечо слишком неожиданно, чтобы, резко развернувшись, я не ударил по ней. Пока – невооруженной рукой.

– Меня нельзя трогать никому! И ему в том числе. – Я рявкаю, не говорю. Плохо.

Аколлус, заметив что-то в моих глазах, пятится, спотыкается и падает на задницу. Я делаю еще шаг вперед, но Кирия от меня не отстает. Мы почти одного роста. Ее пышная высокая грудь упирается в мою, когда она задирает подбородок и выдыхает мне в губы:

– Ты бесишь этим всем. – Но отстраняться она и не думает. – Мне все время кажется, что ты забыл, где твое место… – Она досадливо кривится. – Ты даже не зовешь принца и принцессу уважительно, ты не зовешь так самого короля! У нас тут так не принято.

Уважительно. То есть «кир Лин», «кир Плиниус», «кира Орфо». Обращения, которые в ходу и у патрициев, и у прислуги, но мне сразу, очень настоятельно разрешили их опускать. «Ты не слуга моей дочери, а ее спасение», – так говорил Плиниус. «Ты не слуга, а друг», – так говорили и Орфо, и даже Лин. Лин… интересно, как скоро он потребует от меня звать его «кир»?