Эскадрон, сабли наголо!

– Все-все, извиняйте, братцы, я не нарочно, – пробормотал Тимофей и, сняв с гвоздя небольшою котомку, поспешил скорее выйти на улицу.

До ханских конюшен было недалеко. Выйти с малого переулка на большой, потом пройтись немного по улице, и вот уже он – бывший ханский дворец, а рядом с ним как раз и стояли те самые конюшни.

В отдалении от главной полковой квартиры послышался трубный сигнал, призывающий кавалеристов к уходу за лошадьми. Со всех концов города, с тех мест, где квартировались эскадроны, спешили сейчас в конюшни драгуны. В длинных, разделенных на отдельные стойла помещениях слышались гул множества людских голосов, лошадиное фырканье, звуки шуршания щеток и скребниц.

– Хорошая, хорошая лошадка, – ласково приговаривал Гончаров, зачищая левую лопатку кобыле. – Тихо, тихо ты, стой смирно, – погладил он ее морду. – Застоялась уже, небось, птичка моя? Ничего, завтра обещали нас в разъезд определить, вот и побегаешь там у меня. А ну, тихо, Чайка! Тихо ты! Ноги мне отдавишь! – хлопнул он ее легонько ладонью по крупу. – Вот, лучше еще один сухарик пока примни, – и протянул твердый кирпичик черного посыпанного крупной солью хлеба. – Сейчас тебе буду правую сторону чистить.