Колизион. Купол изгнанных

Фьор вдавливал педаль газа до упора, стараясь не думать о том, не мучают ли уже Крис в «Обскурионе», и отстраненно радуясь тому, что не нужно беспокоиться о превышении скорости и риске быть пойманным патрульно-постовой службой. Он не сводил глаз с пустынной дороги, надеясь – отчаянно, всем сердцем, словно от интенсивности желания зависел реальный исход дела, – что впереди вот-вот покажется хвост колонны «Обскуриона», и всматривался в даль так напряженно, что у него заболели глаза.

Именно потому, что все внимание фаерщика было сосредоточено на дороге и на своих мыслях, он был полностью захвачен врасплох, когда на одном особенно лихом повороте с заднего сиденья раздалось громкое «Ох!», а потом кто-то возмущенно воскликнул:

– Эй ты! Полегче!

Директор «Обскуриона» выглядел до невозможности довольным.

– Что ж, очень рад видеть, что ты сама пришла к нужным выводам, – сказал он.

Кристина сжала кулаки. Так это они специально оставили дверь открытой? Подразнили надеждой и тут же ее отняли? Или надеялись, что она попробует сбежать, а они устроят за ней погоню, – может, такие у них здесь развлечения?