Убийство на поле для гольфа

– Чёрт!

Да, я старомоден. Я считаю, что женщине надлежит вести себя женственно. И мне претит образ современной невротической девицы, которая с утра до ночи слушает джаз, дымит, как паровоз, и употребляет такие словеса, от коих торговка рыбой с рынка Биллингсгейт[1] покраснела бы как рак!

И вот, я слегка нахмурил брови и воззрился на миловидное, дерзкое личико под лихо заломленной красной шляпкой. Густые черные кудри скрывали оба уха. На вид я дал бы ей не больше семнадцати, хотя физиономия девушки была чересчур густо напудрена, а губы алели просто-таки нестерпимо.

Она выдержала мой взгляд безо всякого смущения и скорчила в ответ весьма выразительную гримасу.

– Господи боже, я повергла в ужас добропорядочного джентльмена! – объявила она воображаемым зрителям. – Ах, прошу прощения за мой дерзкий язык! Недостойно леди и все такое прочее, но, ради всего святого, у меня есть веская причина волноваться! Представляете, моя единственная сестра пропала!

– Правда? – вежливо произнес я. – Какое несчастье.