День чёрной собаки

– Чего хотела?

– Помощи.

– У неё муж есть.

– Я знаю.

– Муж о ней не заботится?

– Заботится, – убито произнёс Бархин, хотя не был уверен в точности ответа.

– Тогда почему она звонит тебе? Да ещё среди ночи?

– Ты знаешь почему.

– А ты знаешь, что мне это не нравится.

– А ты знаешь, что Ада и Платон – мои старые друзья, часть моей жизни, и я…

– Я не собираюсь тебя делить. Я хочу получить всё.

– Ты получаешь всё.

– Этот звонок означает, что не всё, – жёстко произнесла Галя. – И если такие звонки будут продолжаться, мне придётся поставить вопрос ребром: или я, или она. Пусть о ней заботится муж. Почему ты готов терпеть подобные выходки, да ещё мчаться к ней на помощь?

Илья помолчал, после чего угрюмо произнёс:

– Она наркоманка.

Вербин не разбирался в архитектуре, ни в современной, ни в классической, тем не менее полученные в школе знания позволяли ему не только щеголять общеизвестными, получившими широкое хождение в народе словами «ампир» и «барокко», но и понимать что они означают, мог отличить готический собор от романского и не путал модерн с конструктивизмом. В повседневной жизни Вербин этими знаниями пользовался редко и, проходя по московским улицам, никогда не шептал: «Посмотрите на этот изумительный образец классицизма!» или: «Какой чудесный особняк в русском стиле!». Однако здания, выстроенные в монументальном «сталинском ампире», подмечал всегда. Изящные и в то же время величественные, они не бросались в глаза, но привлекали внимание подобно человеку в дорогом, пошитом на заказ костюме, стоящему среди завсегдатаев магазинов готового платья: вроде тоже брюки, тоже пиджак, но качество и стиль видны невооружённым глазом. В зданиях «сталинского ампира» высокий стиль чувствуется в каждом камне, в каждой линии, и шестиэтажный дом на Петровке не был исключением.