Свет

– Но она не позолотила ни одеяла, ни диван.

– Какая жалость. Ненавижу этот зеленый цвет, – говорит она, окинув взглядом подушки, а потом передает пару толстых меховых чулок и носков. – Это для нее.

– Спасибо.

Лу поворачивается к Райатту и шлепает его по руке.

– Пойдем займемся чем-нибудь полезным: например, разожжем камин в спальнях и наберем побольше дров. Вряд ли в ближайшее время буря прекратится.

Они исчезают в коридоре, и их голоса постепенно стихают. Снова на всякий случай, надев перчатки, я осторожно поочередно поднимаю ступни Аурен и натягиваю на нее мягкие чулки. Осторожно двигаю ее, когда мне нужно ухитриться натянуть их до конца. Закончив, я снова аккуратно переворачиваю ее на бок, чтобы Аурен не лежала на спине.

Потом надеваю на нее носки и укрываю одеялами. Ее хрупкая рука свисает с дивана, и тут я подмечаю надорванные клочки отрезанной ленты, которая еще привязана к ее запястью.

От прилива удушающих чувств кружится голова, а печаль давит на меня, заполняя без остатка.

Едва касаясь, я поднимаю ее руку и вожу пальцами по обрубленному концу. Он лежит неподвижно и грузно отрезанным шелковистым трупом.