Свет

– Ты же говорил, что умираешь с голоду.

– Хочу к пруду!

– Ладно, – простонав, иду я на уступку. – Но ненадолго. А потом пойдем есть.

Райатт кивает и скатывается со склона. Я бегу за ним, делая вид, что не могу догнать, и он заливисто смеется. Мы оббегаем поместье примерно наполовину, но Райатт устает и останавливается.

– Пить хочу, – ноет он.

– Тогда окуну тебя головой в пруд.

Райатт хмуро смотрит на меня, а я смеюсь и толкаю его локтем в ребра, зная, как брат боится щекотки. С мгновение он борется с собой, а потом принимается хихикать, извиваясь всем телом.

За домом находятся стойла, а сразу за ними – пруд. Мы проходим мимо загона, где стоит пара отцовских лошадей и щиплет траву.

Я стою и ни о чем не думаю.

Хлесть!

Звук такой же, когда старший конюх бьет хлыстом наших лошадей. Я слышу удар по задним конечностям, а следом еще один резвый шлепок в качестве наказания.

Хлесть!

Райатт ничего не замечает.

Но я почему-то замираю и, схватив брата за руку, тоже его останавливаю.

– Замри.

– Почему? – хныкает он.