Дебютная постановка. Том 1

– Да так, ни о чем особенном. Немножко о футболе, немножко о погоде. Владилен обычно разговорчивый, всегда в центре внимания, любит рассказывать, особенно про поездки на гастроли, всякие смешные истории вспоминает, анекдоты травит, а тут сидел и еле-еле слова из себя выдавливал.

– То есть был подавленным?

– Ну, наверное, можно и так сказать.

– Как вам показалось, Николай Андреевич, Астахов был именно подавленным или, например, испуганным? Или просто расстроенным?

Губанов не очень уловил разницу между «подавленным» и «расстроенным», но следователю, конечно, виднее, особенно такому дотошному и внимательному. А вот был ли Владилен испуганным? Пожалуй, нет. Точно нет. Понятно, почему Дергунов спрашивает об этом: возможно, среди приехавших на дачу гостей оказался кто-то, кого певцу стоило бояться. Кто-то, кто знал о Владилене что-то нехорошее или даже опасное. Шантажировал его или угрожал… Но Астахов ни словом не обмолвился ни о чем таком. Николай отчетливо помнил исходящий от сидящего рядом соседа запах одеколона, смешанный со свежим перегаром, и тихий, какой-то монотонный голос, безразличный, угрюмый. «А какой смысл? – проговорил Астахов, когда обсуждали победу «Торпедо» в недавнем матче. – Какой смысл во всех этих играх и этих победах? В этих голах и очках? Нет никакого смысла». Николай удивился, но спорить не стал, хотя и не был согласен. Заговорили о погоде, о том, что давно не было дождя и даже ночью не наступает освежающая прохлада, и снова Владилен сказал что-то о смысле, дескать, какой смысл думать об этом и переживать, если мы все равно не можем ни на что повлиять или что-то изменить.