Сердце Империи

Еж встряхнул головой, отгоняя морок. Шеф сидел все так же, сгорбясь, теребя булку и глядя в землю. Неподалеку приземлился голубь – неказистая птица грязно-синего цвета. Он осторожно, будто и не был самым что ни на есть обычным московским голубем, жадным и наглым, стал подходить к Геннадьичу, при каждом шаге вытягивая шею. И шеф его заметил.

Он отвел руку с булкой чуть дальше, будто приманивая птицу, а в следующий момент резко выбросил раскрошившийся кусок в голубя. Тот, словно ожидал подвоха, легко взлетел, и, уже сев на ветку, стал осуждающе смотреть на шефа.

– Пошли, все настроение пропало эту тварь кормить, – Геннадьич поднялся на ноги.

Павел закивал, заискивающе улыбаясь. Все недавние мысли о несостоятельности начальника мгновенно вылетели из головы. В голосе шефа послышались нотки той самой силы, которая долгое время держала компанию на плаву. Его движения обрели былую уверенность, а взгляд вновь стал спокойным и осмысленным.

Они шли по узкой дорожке к машине, сопровождаемые телохранителями, а Еж все поражался мгновенной метаморфозе, произошедшей с Геннадьичем. Он все пытался увидеть частички того сумасшествия, которое проявилось только что, но не находил. Это был снова тот самый матерый и часто битый волк, которого нельзя одолеть в одиночку.