Твоя жестокая любовь

– Сукин сын! – выплюнула Вера, и развернулась к чайнику. Движения ее резки, она в таком же бешенстве от меня, в каком и я от нее. Резко выплескивает воду из фильтра в чайник, разлив половину на столешницу, оборачивается, и смотрит как хищная птица.

– Чай? Кофе?

– Виски.

– Иди в бар, там нальют, а я не алкоголичка. Либо чай, либо кофе, либо проваливай к черту!

– Странно, что ты не алкоголичка, с такими-то генами…

– Не смей! – прошипела, подскочив ко мне вплотную, руку занесла, как для удара, для пощечины, и я жду ее. Пусть ударит, пусть врежет мне, хоть так почувствую ее прикосновение, на котором помешался, как конченый псих. – Не смей, слышишь?

Слышу.

Я под гипнозом, я в нирване-чистилище когда Вера близко. Вдыхаю ее чертов аромат восточных цветов, и кроет с новой силой.

Я гребаный маньяк, я точно проклят.

И я ее хочу.

– Кофе, – хрипло выбрал, вспомнив ее вопрос. Кажется, я успел наговорить еще что-то, забыв о планах быть с ней милым, чтобы ударить побольнее. – Не обижайся, Вера, характер у меня дерьмовый.