Твоя жестокая любовь

– С врачом я поговорил, затем и пришел, чтобы рассказать тебе. Могла бы и дождаться в больнице.

– Я на работу опаздывала.

– Я понял. Так вот, – по лицу Влада сложно понять – задел его мой треп, или нет, – мать можно в Израиль отправить через десять дней. С деньгами я все устрою в ускоренном режиме, но она не выживет. Готовься к этому.

Зажмурилась от этих ужасных слов, бьющих по нервам. Как я могу к этому подготовиться? И какого черта Влад говорит об этом страшном, как о чем-то будничном, словно мы памятный континентальный завтрак обсуждаем?!

Нельзя быть готовой к смерти близкого, в каком бы возрасте она не произошла. Может, будь маме сто лет, я бы… нет, даже тогда бы не готова была ее потерять.

– В израильских клиниках творят чудеса. Уверена, маму вытащат, Влад. Пусть, она не будет резво прыгать и бегать, но я хочу надеяться, что все это не зря.

– Значимость надежды преувеличивают, поверь мне, Вера. Готовиться нужно к худшему, а надеяться можно лишь когда есть шанс. И неплохой шанс, остальное для идиотов. Если бы я не пообещал тебе денег на лечение, сейчас, после общения с врачом, я бы не стал впустую спускать целое состояние, – спокойно и холодно сказал Влад, жестоко разбивая мое сердце.