Память – это ты

Когда я вернулся, на столе напротив моего места лежал сверток, завернутый в газету. Я сел и взволнованно ощупал его.

– Книга!

Я разорвал обертку, клочья газеты полетели на мои старые ботинки. Нетерпеливый взгляд упал на первое слово: “Двадцать…” Сорвав наконец всю упаковку, я оторопел:

– Что это?

– Моя первая книга, – с гордостью сказал отец.

– Заметно… – ответил я, не в силах скрыть досаду.

Книга была обтрепана по краям, страницы высохли и пожелтели.

– Я знаю, что это не “Двадцать тысяч лье под водой”, но…

– Стихи? Серьезно? – с досадой перебил я.

Я слишком долго ждал своего последнего Жюля Верна и не сумел скрыть разочарование.

– Этому миру нужно больше поэзии, Гомер…

– Но мне нужен Жюль Верн, а не… Пабло Неруда. – Я небрежно уронил книгу на стол.

– “Двадцать стихотворений о любви и одна песнь отчаяния” – это та причина, по которой ты появился на свет, – улыбнулся отец.

Я с удивлением посмотрел на него, а он залился своим обычным смехом.

– Какое отношение ко мне имеет эта книга?

– С ее помощью я убедил твою маму поцеловать меня.