Бронепароходы

– Давайте вернёмся, – негромко пригласил он.

– Возможно, пора… – прошептали полные губы Ксении Алексеевны.

Спальня находилась на втором этаже. Ксения Алексеевна бросила перед дверью веточку шиповника – знак для горничной, что не надо входить или стучать. Тёмного времени им не хватило, и последний нежный вскрик слился с пением петухов на подворье. Потом Ксения Алексеевна затихла. Горецкий немного полежал и бережно высвободил руку из-под её головы. Воздух в спальне светился – окно смотрело на раннее низкое солнце. Сдвинув тяжёлые кудрявые волосы Ксении Алексеевны, Горецкий поцеловал спящую женщину в тёплую щеку и выбрался из постели. Ему надо было спешить на пароход.

Лоцман Федя стоял на кормовом подзоре, измеряя уровень воды шестом-намёткой. Машина поднимала пары, и судно подрагивало. Мамедов встретил Горецкого в рубке. Штурвальный зевал в кулак.

– Надеюсь, лубэзный, ночь прошла нэ напрасно? – усмехнулся Мамедов.

Горецкий поглядел на берег, на парковую балюстраду под тополями.

– У молодого Стахеева есть ещё и пароходная зимовка в десяти верстах выше по течению, – ответил он. – Наша баржа там. Захватить её мальчишку надоумил агент компании «Шелль». Компания пообещала купить у Стахеевых активы их пароходства, если Стахеев приведёт нашу баржу в Самару или Уфу. Путь в Самару перекрыли красные, а в Уфу – мелководье. Мальчишка ждёт.