Моё сердце в тебе бьётся

Курочкина.

Вот те раз! Сидит рыдает, по щекам расползлись уродливые потеки туши, а губы почти до крови искусаны.

– Алла? – сделала я шаг ближе, и девчонка тут же вскинула на меня покрасневшие, опухшие от слез глаза. – Случилось что? Я могу тебе помочь?

И замерла в ожидании ее ответа. Все обиды на эту самодовольную, наглую и заносчивую девчонку в моей голове померкли. Она плакала, а значит, ее кто-то обидел. А если так, то нужно человеку помочь.

Только вот зря к ней со своими утешениями сунулась.

– Да, Доска, можешь. А ну, пошла отсюда. Пошла!

И я тут же развернулась, уходя прочь и получая в спину жестокие выкрики:

– Гребаная дура! Помочь она решила. Себе помоги, убогая!

Дальше слушать я не стала, зажала уши ладонями и понеслась в библиотеку. А после точно так же неслась на первый урок, почти заплетаясь в собственных худеньких ножках.

А в классе уже творилось невообразимое. Все перешептывались и почему-то смотрели на меня.

Боже, да что опять-то?

Пришлось напрягаться и подслушивать, о чем толковали за моей спиной две самые завзятые сплетницы класса – Рита Буева и Марина Головченко.