Лихо. Медь и мёд

Чарна не успела ответить: Якоб пихнул дверь плечом. Вошёл сам – разлохмаченный, шумный; за ним тянулись голоса.

– О чём спорят? – спросила Бойя.

– А. – Якоб махнул ручищей. – Юрген собрался уезжать. Хочет вынюхать, что за бесовщина происходит.

– Духи. – Хранко страдальчески закатил глаза. – Только этого не хватало.

– …сидишь здесь, ясно? – грохотал Йовар. Он появился и будто заполонил собой всю трапезную. – Нечего тебе там делать.

По сравнению с ним Юрген вдруг показался совсем хрупким. Поджарый, ладно скроенный, точно светящийся изнутри. Посмотришь на него и подумаешь, что ребёнка, из которого вырос такой юноша, могла оставить в лесу лишь несчастная северная королевна, убегающая от преследователей. Иначе и быть не могло. Юрген казался Чарне сказочным и нездешним – таких не рожают и не бросают в чаще обычные крестьянки, пытаясь избавиться от лишнего рта или надеясь скрыть грех.

Воспитанный Йоваром и его учениками, Юрген считал себя господарцем. Но Чарна думала, что по рождению он – светловолосый и голубоглазый – мог быть и льёттом.