Солнечный луч. О чем молчат боги

– Зачем ты это сделала?

Рахон рывком развернул меня к себе, он был всё еще зол. Я заглянула ему в глаза и улыбнулась, теперь чуть смущенно. Затем взяла за руку и произнесла:

– Ну, прости. Хватит дуться, или ты лопнешь, и тогда некому будет отвести меня к Алтааху. Я просто забылась.

Илгизит опешил от новой метаморфозы, произошедшей со мной. Однако с оторопью он справился быстро и ответил хоть сурово, но уже без прежней злости:

– Ты не забылась, Ашити. Ты это сделала нарочно.

Вздохнув, я кивнула:

– Верно. – А затем проворчала: – Ты меня разозлил. Пока никто нас не видит, я – дорогой гость. Но стоит появиться кому-то, как ты начинаешь беспокоиться, как бы не подумали, будто я и вправду дорога. Это, знаешь ли, обесценивает твое доброе отношение ко мне. – И пока он не ответил, я подняла вновь свободную руку и спросила: – Мир?

Чуть поколебавшись, Рахон поднял руку в ответ и сжал мою ладонь. Я сама порывисто прижалась к нему и замерла, ожидая, что он сделает дальше. Пятый подручный поднял вторую руку, она зависла рядом с моим плечом. Но вот доверчивый илгизит решился и обнял меня. Я отсчитала про себя до трех, выдерживая паузу, и, отстранившись, с улыбкой посмотрела ему в глаза. Затем стрельнула взглядом за плечо подручного – зрители никуда не делись.