Горечь твоей любви

– Булгаков? Это серьезно, – вернул меня в настоящее голос Яра.

– Ага, скоро экзамен по литературе, хочу освежить память, так сказать. Хотя не думаю, что по Мастеру и Маргарите будет много вопросов, – я закрыла книгу и сверху на нее положила тетрадь со своими записями, маркер так и оставила держать в руке.

– Ну, чтение полезно… Для мозгов, – сказал и как-то странно посмотрел на меня.

Затем взгляд мужчины двинулся с моего лица ниже, на кофту, еще ниже. Я просто сидела и не могла пошевелиться, мне стало нечем дышать, чувствовала, как мои щеки раскраснелись, а дыхание в тишине подъезда казалось таким громким, что пришлось его задержать. Ярослав опустил взгляд на мои ничем не прикрытые ноги, и я нервно сглотнула. Мужчина взял из моих ослабевших рук черный маркер, открыл и стал рисовать что-то на моей ноге. Каждое движение маркера посылало разряд электричества по моему телу. Мне стоило нереальных усилий, чтобы не вздрагивать каждый раз от прикосновения фетрового кончика к голой коже. Он оторвал от меня фломастер и ухмыльнулся. Затем быстро встал на ноги и направился к своей квартире.