Дикий, дикий Запад

Не к себе.

К Эдди.

– Чего думаешь? – Братец отыскался, как и следовало ожидать, на конюшне. Огромная, она предназначалась для двух десятков лошадей, но ныне в ней стояли жеребец Эдди, на редкость пакостливая и кусучая скотина, моя Гроза и матушкина Сметанка, да еще ослик, на котором Мамаша Мо ездит в город.

Эдди вздохнул.

И глянул на меня искоса. Виновато так. Вот что-то не понравился мне ни взгляд этот, ни внезапно прорезавшееся гостеприимство братца. Ни запах, ибо пахло на конюшне не только лошадьми да сеном. Крыша еще когда проседать стала, но в дальнем углу. Теперь еще и мокро там, и опорные столбы подгнивать начали. И по-хорошему надо бы конюшню разобрать, снести лишнее, переложить стены.

А еще не помешает заговорить от крыс и прочей мелкой пакости, которая явно где-то гнездо свила. Я потянула воздух, пытаясь уловить нужное ощущение. И пальцы сложила, позволив выбраться искре Силы.

– Конюшню не спали, – проворчал Эдди.

– Не спалю. Думаю, что девчонке конец.

Он опять вздохнул.

А чего тут вздыхать-то, когда все ясно? Встречалась я с этим самым пророком, который объявил себя потомком Великого Змея. Случайно вышло, но все знают, что он по осени является в город, да не просто так: у Бетти с ним договор, ибо не по доброте душевной собирает она в своем борделе сироток.