Академия хаоса. Когда рушатся стены

Губы Миранды задрожали, и она обиженно воскликнула:

– Ты слышала! Это все ритуал! У меня начались месячные, когда я оживляла Изергаста, и кровь испортила схему. Если бы не это, он бы не любил меня!

– Но, Миранда, – тихо сказала я. – Если бы, да кабы… Все могло бы быть по-другому. Но это произошло.

***

На ужин подавали бараньи ребрышки с рисом, квашеную капусту и хлеб с россыпью орешков и сухофруктов. Рендон поглядывал на пламя, бодро трепещущее во всех светильниках, свекровь наконец сняла с плеч платок, но лишь Аден похвалил меня:

– Стало куда теплее! И так светло. Ты справилась ничуть не хуже дяди.

– Мой Родерик должен был сам зарядить артефакт, – прорвало Линору. – Он мог бы приезжать почаще. Теперь ясно, какие такие дела задержали его настолько, что он не мог выбраться к матери.

Приборы в ее руках звякнули о тарелку, и Линора поджала обиженно задрожавшие губы.

Я растерянно посмотрела на нее и отложила вилку. После артефакта я битый час рассматривала детские рисунки Родерика и сделала несколько важных открытий. Первое: Родерик не обладает художественными талантами. Большинство его картин вызывали неконтролируемый приступ смеха, и на месте его матери я бы тоже их сохранила – чтобы впоследствии шантажировать. Второе: мы никогда не будем близки с Линорой. Она относилась ко мне с явным предубеждением, хоть пока и без откровенной вражды. Вот и сейчас сходу поспешила назначить меня виноватой. А что будет дальше?