Северянин

Здоровяк опускает секиру, и она втыкается в грязь.

А я бью его по руке, и кисть, вцепившаяся в древко, остается на ручке секиры, словно страшное украшение.

– А-а-а-а! – лицо здоровяка перекосила боль, он вне себя от злости. И он беззащитен.

Мой топор уже торчит в его груди. Но здоровяк не собирается умирать.

– Ты умрешь, коротышка! – ревет он мне и вырывает мой топор из своей груди, кидает в меня.

Вот это силища! Мой топор весит не так уж и мало, а эта громадина кинул его так, будто он метательный.

Я приближаюсь к здоровяку, меняю направление, путаю его. Он вертится, пытаясь поймать меня, подкараулить.

Я поднырнул под его руку и бью топором под ребра, тут же выдергивая оружие, и отступаю на пару метров назад.

Здоровяк заорал, но не упал. И, похоже, умирать он тоже не собирается.

– Ты умрешь! – хрипит он и бросается прямо на меня. Он несется словно таран, собираясь смести меня, а я не собираюсь уходить с его пути – я иду прямо ему навстречу.

Вот он, нужный момент. Он только занес кулак для удара, а мой топор уже вонзается в его лицо.