Мой наполовину

– Смотря что ты имеешь в виду, подразумевая под тем самым счастьем, – улыбаюсь мыслям о сыне. – Если Гордей, то я самая счастливая и спорить не стану. Остальное. Даже не знаю. Все, как у всех, а может, и хуже в чем-то.

– Да ну. Хуже. Скажешь тоже. Вон, все получается у тебя.

– Я не хочу тебя переубеждать, потому что не хочу ныть на свою судьбу. Но поверь, Герда, судить о том, что видишь, это по воде рукой водить. Никто и никогда не признается тебе искренне, что жизнь – откровенное дерьмо. Ради слова только, если, а так чтобы услышали и поняли, что завидовать нечему… никто.

– Что-то мне от твоих слов аж тоскливо стало. И ты такая загадочная вся. Иногда хочется залезть в твою голову и покопошиться там.

– Не все можно рассказать. На некоторые вещи нужна смелость, а то и отвага.

– Я не настаиваю. Просто знай, – останавливаемся у подъезда, – если вдруг что, я рядом.

– Спасибо, – приобнимаю ее и отхожу.

– Слушай, – в последний момент словно решившись вдруг говорит, – может, ты на вечерок освободишься, а? Мы в Молли собираемся с девчонками, давай с нами?