Королева отступает последней

Последние слова прозвучали так тихо, что мне с трудом удалось их услышать. Холодный зимний ветер ударил в окна, и чаровница нервно вздрогнула.

– Не ему? Значит, кому-то всё-таки рассказали? Кому?! – выкрикнула я, борясь с желанием швырнуть в неё книгой. Той самой, которую она мне сегодня великодушно вручила.

– Правду о тебе знала Эйо. Я рассказала ей, но даже под пытками не созналась бы этому зверю! – голос чаровницы упал, понизившись до рычания загнанного животного, ставшего лёгкой поживой для более сильного хищника, и от этого хриплого шёпота меня передёрнуло.

– Вы его ненавидите, – осенило меня. Да и любого другого на моём месте, достаточно было услышать бессильную ярость, злость беспомощности, прозвучавшую в её голосе.

– Любить мне его уж точно не за что. – Пугливо опустив взгляд, словно уже успела раскаяться в своих словах, Имада отвернулась к окну и глухо произнесла: – Он забрал у меня всё, заточил в этой клетке, словно я экзотическая пичуга, пойманная в одной из его далёких колоний. И всё из-за моего дара. Сильного, особенного… – Она горько усмехнулась. – Будь я посредственным иллюзором, и моя жизнь сложилась бы иначе. Я бы стала женой и матерью. Я была бы свободна… В той мере, в какой может быть свободна женщина в нашем обществе. Но… – ещё одна горькая усмешка. – У его величества есть свой особенный дар, помимо магических: у него отличное чутьё на редкие таланты. Каждый чаровик в его окружении – особенный, каждый – его личная собственность. И мы с тобой тоже, Лайра. Мы с тобой тоже…