Красавицы Бостона. Охотник

На любви – потому что он, в конце концов, был одним из моих лучших друзей.

А на ненависти – потому что, несмотря на вышеупомянутый статус, он был козлиной колоссальных масштабов.

Я открыл глаза. Остальные части тела подали мозгу сигнал о том, что эта оргия может безвременно закончиться. Песок и грязь с ботинка Вона покрыли мой висок. Я почувствовал, как раздуваются ноздри и учащается пульс.

Девушка, лежащая передо мной, Элис, сонно улыбнулась мне, выгнув спину и вдохновенно прижимаясь грудью к моей груди. Черт. Я все еще ласкал ее пальцами. Было сложно устоять, когда она издавала такие восхитительные звуки. Я неохотно убрал руку от ее промежности. У девушки, притулившейся позади меня, хотя бы хватило совести перестать тереться о мою ногу словно морская свинка, которая только что обнаружила свои гениталии.

– Убери свой поганый ботинок от моего лица, – процедил я сквозь зубы, – пока я не сломал тебе хребет и не намотал его себе на шею вместо шарфа.

Мы с Воном оба знали, что это была пустая угроза. Мои ухоженные руки не были склонны к насилию. На самом деле я бы и муравья не смог прихлопнуть, даже если бы он перебил всех моих ближайших родственников. То есть я бы, конечно, разозлился. Впал в ярость. И непременно подал бы иск за причинение морального вреда. Но пачкать свои руки? Нет уж.