Боги и чудовища

Вот теперь-то Коко открыла глаза.

– Архиепископ был больной на голову тварью, Рид. Сравнивать его с Анселем просто мерзко.

– Да, но… – Я выразительно на нее посмотрел. – Сердцу не прикажешь, кого любить, а кого нет.

Коко поспешно опустила взгляд. К моему стыду, губы у нее задрожали.

– Сама знаю.

– Правда?

– Конечно, правда, – ответила Коко, и в ее голосе послышалась нотка прежней колкости. В глазах вспыхнул огонек. – Я знаю, что моей вины здесь нет. Ансель любил меня, и… хотя я не любила его так же, это не значит, что я любила его меньше. Уж точно я любила его больше тебя. – Хотя она говорила уверенно, на последнем слове ее голос дрогнул. – Так что возьми свои советы, снисхождение и жалость и засунь их себе в задницу.

Я не стал возражать, не желая ссориться. Пускай ругается. Я это выдержу.

Коко поднялась на ноги и ткнула в меня пальцем.

– Я не буду просто сидеть и слушать, как ты тут осуждаешь меня за то… за то… – Ее грудь вздымалась от прерывистого дыхания. По щеке скатилась одинокая слеза. Когда она упала на снег и зашипела, Коко обмякла. – За то, что я не в силах изменить, – договорила она так тихо, что я едва расслышал.