Всё в ажуре

Опущу подробности того, как нашатырём, водой и шлепками по щекам приводили в чувство длинного, а потом теми же средствами вытаскивали его из полуобморочного состояния, куда он норовил ускользнуть уже от ужаса и паники. Надо полагать, проснуться и обнаружить себя связанным в руках бывших пленников – у кого угодно нервы сдадут. Тем более с таким-то шлейфом пока ещё безнаказанных преступлений за плечами.

– А я говорил Тесаку, нельзя трогать семью господинов!.. Так он не послушал! А я, ваша светлость, я, всем святым клянусь, был против! Я говори-и-ил!.. – на визгливой ноте истерично подвывал наш трусоватый «язык».

Смешно, конечно, представить, чтобы Лапа осмелился пытаться что-либо указывать главарю, это и неважно. Успокоить горе-разбойника до внятности речи и просветления рассудка смогло лишь обещание герцога заменить ему меру наказания с повешенья на пожизненные работы в каменоломнях. Но исключительно за содействие, так сказать, следствию.

Первые новости о делах герцогства и семьи его главы оказались… уф-ф-ф… я даже слова подобрать не могу.