Золоченые

Но я так погрузилась в собственные страдания, что ни разу этого не сделала.

Пытаясь с каждым выдохом отталкивать сгущающуюся тьму, я поворачиваюсь к Бритте.

– Трудно, должно быть, оставить семью, деревню, – шепчу я, робко начиная разговор.

Бритта удивленно бросает на меня взгляд, и ее подбородок дрожит.

– Да… но они ждут, когда я вернусь.

Она растягивает губы в сияющей, решительной улыбке, и эта маска делает все, чтобы скрыть блестящие в глазах боль и неуверенность.

– Как только я стану чиста, – заявляет Бритта, – я вернусь домой, в свою деревню. И тогда увижу своих ма и па и всех друзей.

Я молча киваю, не зная что сказать.

– Это хорошо. Хорошо иметь друзей.

– Нам нужно быть друзьями.

Бритта резко подается ближе, маска-улыбка отчаянно трещит по швам.

– Я знаю, ведь мы только встретились, – говорит Бритта, – и знаю, что после того что случилось, тебе трудно доверять кому-то, но путь до Хемайры далек, и я не хочу проделать его в одиночку. Ты единственная, кто понимает, каково это. Кто понимает…