Замешательство

Мне хотелось отдубасить себя за то, что я вообразил, будто Робби с таким справится. Но мой мальчик хотел увидеть свою мать, и, по правде говоря, держался достойно. Девять лет – возраст великого перелома. Может, человечество как таковое было девятилетним ребенком: еще не взрослым, уже не малышом; внешне спокойным, но вечно пребывающим на грани нервного срыва.

Речь Алиссы подошла к концу. Она мастерски подвела итог. Всегда приберегала самые важные аргументы напоследок. Она объяснила, каким образом этот законопроект восстановит славные традиции и почет охоты. Сказала, что с точки зрения веса девяносто восемь процентов оставшихся на Земле животных – либо Homo sapiens, либо пища, выращиваемая в промышленных масштабах. Только два процента были дикими. Неужели так трудно дать горстке выживших диких тварей короткую передышку?

От ее заключительных слов я вновь похолодел. Мне вспомнилось, как она сочиняла их, как в течение нескольких недель работала над речью. «Обитающие в этом штате существа – не наша собственность. Их нам доверили. Те люди, которые поселились здесь первыми, знали: все животные – наши родственники. Предки и потомки следят за тем, что мы делаем. Давайте поступим так, чтобы они гордились нами».