Замешательство

Мы оставили машину у начала туристической тропы. Я нес каркасный походный рюкзак с палаткой, спальными мешками и плитой. Худенький Робин тащил припасы: хлеб, бобовый суп, маршмеллоу, а заодно и посуду. Он сутулился от тяжести. Наш путь лежал через горы, к отдаленной площадке для кемпинга: до завтра нам ни с кем не придется ее делить. Площадка располагалась на берегу ручья, который некогда был всем, в чем я нуждался на этой планете.

Южные Аппалачи нацепили экстравагантный осенний наряд. Рододендроны кишели в лощинах и возвышенностях, где от густоты зарослей у Робина разыгралась клаустрофобия. Над подлеском из обезумевшего кустарника высился плотный навес из не менее пышных крон гикори, тсуги и лириодендронов.

Робин останавливался каждые сто ярдов, чтобы зарисовать клочок мха или беспокойный муравейник. Я не возражал. Он нашел восточную коробчатую черепаху, которая поедала какую-то мягкую массу охристого цвета. Черепаха вызывающе вытянула шею, когда мы наклонились к ней. Удирать она даже не думала. Лишь после того, как Робин присел на корточки рядом, существо попятилось. Робин обвел пальцем рисунок на панцире: непостижимое сообщение, записанное марсианской клинописью.