Испытание

Однако прежде, чем мы навестим Кровопускательницу и попросим ее ответить на наши вопросы – о чем мне противно даже думать, – мне надо убедиться, что Хадсон прав. Натянув худи, я прислоняюсь к столику с раковиной и закрываю глаза. Затем делаю глубокий вдох и приказываю себе рассмотреть – притом хорошенько – все нити у меня внутри. Что, как ни странно, не означает, что я смотрю на них глазами.

Дело в том, что, когда я описываю, как выглядят мои нити, мне проще говорить, что я смотрю на них, но, чтобы увидеть их, глаза не нужны. Мне достаточно подумать о них, и я вижу их в моем мозгу, как могу видеть плюшевого мишку, которому я в детстве дала имя Проказник, или улыбку моей матери всякий раз, когда мне хочется их вспомнить. Так что я заглядываю внутрь – все мои нити на месте, как и всегда.

Ярко-синяя нить – узы моего сопряжения с Хадсоном. Нить, связывающая меня с Джексоном, теперь стала полностью черной. Ярко-розовая нить, соединяющая меня с Мэйси. Совсем тонкая бирюзовая – это нить моей матери, и красновато-коричневая – нить моего отца. Меня пробирает дрожь, когда я осознаю, как истончились эти узы, но, наверное, это закономерно, ведь прошло много месяцев после того, как они погибли. Но мне все равно больно видеть, что нити, связывающие меня с ними, мало-помалу исчезают.