Жизнь на общем языке

Роберт Арнольд Генрих Девятый лизнул розовым язычком руку Пашки и чихнул. Пашка рассмеялся и поставил его на пол. Щенок осмотрелся своими шкодливыми черными глазами-маслинами, покрутился всем тельцем, выказывая миру небывалый восторг… и сделал лужу, даже не присев, отошел от нее подальше и безмятежно улыбнулся, излучая полнейшее счастье и чистую радость.

– Не! – громко рассмеялся Павел, наблюдая за выражением морды крутившегося туда-сюда малыша, от переизбытка эмоций не знавшего куда бежать в первую очередь. – Какой там на фиг Роберт Ромуальдович…

– Арнольд Генрих, – поправил его щедрый даритель.

– Да какая разница, – легкомысленно отмахнулся от замечания Пашка. – Никакой он не Арнольдович, а просто Боб.

Глядя совершенно преданными глазами на парня, щенок закрутил хвостиком, интенсивно виляя задом.

– И даже не Боб, – все смеялся Пашка, – а Бобчик. Замечательный, чудесный Бобчик!

– Тяф! – подал голос переименованный на простецкий лад Генрих Девятый, в тот момент ставший по ходу еще и Ромуальдовичем, и довольнехонько улыбнулся оттого, что в его жизни все так замечательно и счастливо сложилось.