Птичка по имени Авелин

Я пожала плечами: сдохла и сдохла. Бывает.

– Мне потом немалого труда стоило свечи обратно на обычные заменить, пока Люциус не сообразил их королю подсунуть.

– Да, он обошёлся обычным ядом. Не совсем обычным, конечно, очень редким.

– И куда делся яд, Ли?

– Понятия не имею.

– Ясно. Граф Волорье был человеком Вазилевса. Они же оба с Севера, хорошо знакомы, почти друзья… Люциус с графа и начал.

– А я-то ему зачем?

– Бумаги и яд, птичка. Кто самая удачливая воровка Ранолевса? Не хмурься. Тебя муж под пытками выдал.

Это было для меня новостью. Выдал? Вот ведь… слабак!

– Хиро… а ты бы… под пытками…

– Я бы скорее себе язык откусил, и это не шутка, птичка моя.

Он прижал меня к себе и начал гладить коленку, задрав сорочку до самых бёдер.

– В общем, Вазилевс был счастлив, когда узнал, что ты сбежала. Отправил меня тебя искать. Я и подумать не мог, что ты сама мне в руки прилетишь.

– И ты… сообщил обо мне?

– Пока нет. Пишу туманные письма, рассказываю о тяжких поисках.

– Почему?

– Жалко мне тебя. Принц – он вообще-то жестокий и хитрый, хотя благородства в нем поболе, чем в брате. Отца он любил, преклонялся перед ним. Властью Вазилевс не одержим, его и положение наместника устраивало, но ты ведь понимаешь, что это теперь вопрос чести? Или он, или его. И тебя он так просто не отпустит, даже если ты ему на блюдечке принесёшь доказательства того, что Люциус – отцеубийца.