Лучший из худших

Это было так уныло и мрачно, что в сердце вселилась тоска. «Пять лет, – произнёс я себе. – Грёбаные пять лет, а потом – на свободу». Какой она будет, эта свобода, что меня ждёт – даже загадывать страшно. Ланской-старший сказал, что не сможет мне помогать. Если, не приведи бог, всплывут факты, что его отречение от меня было фальшивым, семья пострадает. Так что мне придётся в будущем опираться исключительно на собственные силы.

Я оделся и обулся, зашнуровав берцы. Форма оказалась немного свободной. Парни, служившие в армии, рассказывали, что сначала резко худели, а на дембель возвращались просто раскабаневшими. Видимо, по этой причине куртка была где-то на размер больше, а штаны могли бы спадать, не будь в них зелёного тканевого ремешка.

Пока фельдфебелю и ефрейторам было не до меня, отыскал глазами зеркало. Пойдём, что ли, посмотрим, как выглядит рекрут батальона смертников.

Видок, конечно, был тот ещё: испуганные глаза, голова на тоненькой лебединой шейке (интересно, тут придётся подшивать подворотнички или обойдётся?), всё какое-то мешковатое и несуразное. Даже напяленное на лоб кепи не спасло. Чухан какой-то, а не боец. Увидев меня, противник если и помрёт, так только от смеха.