Тринадцать

Кейн совсем уже собрался вытащить ствол и оттолкнуть мужчину с дороги, когда тот поднял руку и крикнул:

– Эй, Эдди!

Флинн повернулся в сторону Кейна. Охранник тоже. Оба мужчины уже стояли на крыльце. Кейн опустил голову. Из-под козырька бейсболки ему были по-прежнему видны их ноги и плечи, но только не лица. Он не хотел рисковать, вступая в зрительный контакт. Последнее, что ему было нужно, так это чтобы его узнали. Едва повернувшись, охранник распахнул пальто и ухватился за рукоять пистолета на поясе. И он, и Флинн оба располагались лицом к Кейну.

Фактор неожиданности был утерян. Если б Кейн вытащил ствол, это все сразу бы увидели. В таком случае, учитывая среднестатистическое время человеческой реакции, охранник успел бы выстрелить по меньшей мере дважды. Именно он должен был стать первой мишенью.

Высокие ботинки Кейна мерно постукивали по плитам тротуара. Сердце же его билось в куда более быстром ритме. Кровь громко стучала в ушах. Он уже едва ли не чувствовал на вкус едкий дымок, оставшийся в воздухе после выстрелов. Восхитительный холодок пробежал по его спине. Вот оно. Это было то, ради чего Кейн и жил – будоражащее чувство предвкушения. Выдохнув, одним плавным движением он поднял локоть и быстро выдернул правую руку из внутреннего кармана куртки.