Тринадцать

– Я не могу тебя отвезти, – возразил Элтон.

– Это почему еще? – спросил Кейн.

– Мне запрещено брать пассажиров в этот фургон. Если кто-нибудь увидит тебя рядом со мной в кабине, я могу потерять работу.

Кейн с облегчением вздохнул, поняв, что Элтон намерен пунктуально придерживаться правил, предписанных работникам почтовой службы. Он как раз на это и рассчитывал.

– Тогда посади меня назад. Так меня никто не увидит, – предложил Кейн.

Элтон уставился на заднюю часть фургона, левая дверца которой по-прежнему оставалась приоткрытой.

– Ну, я не знаю…

– Я не собираюсь ничего красть – я даже рукой не могу пошевелить, черт возьми! – воскликнул Кейн, со стонами баюкая пострадавшую руку.

После некоторых колебаний Элтон наконец произнес:

– Ладно. Но к почтовым мешкам даже не суйся. Договорились?

– Договорились, – отозвался Кейн.

Он застонал, когда Элтон поднял его с тротуара, и жалобно вскрикнул, когда ему показалось, что пальцы почтальона оказались слишком уж близко к его поврежденной руке, но вскоре наконец уселся на стальной пол в задней части фургона, и когда тот двинулся на восток, принялся издавать все нужные звуки вдобавок к поскрипыванию подвески. Грузовой отсек был отделен от кабины перегородкой, так что Элтон не мог его видеть и, скорей всего, ничего не слышал, но Кейн все равно решил, что на всякий случай стоит немного поныть. Единственным источником света был здесь люк из матового стекла размером два на два фута в крыше.