Тринадцать

– В тот вечер, когда убили Ариэллу, мы с ней поссорились. Вот почему я ушел из дома и напился. Я… я просто хотел, чтобы вы это знали. На случай, если это выплывет. Мы поссорились, но, упаси Господь, я ее не убивал. Я любил ее, – сказал Бобби.

– Из-за чего вышла ссора? – спросил я.

– Ари хотела, чтобы я подписал контракт на второй сезон «Соломоновых островов», нашего реалити-шоу. А меня уже достало, что повсюду за нами таскаются люди с камерами, это уже было для меня… просто чересчур. Понимаете меня? Я не мог на такое пойти. Вот мы и поцапались. Не физически – такого вообще никогда не случалось. Я никогда и пальцем ее не тронул бы. Но шуму было много, и она здорово разозлилась. Я сказал ей, что не стану продлевать контракт. А потом ушел, – сказал Бобби.

Он откинулся на спинку кресла, шумно выдохнул, надув щеки, и положил обе руки себе на макушку. Вид у него был как у человека, только что снявшего с души какой-то тяжелый груз. А потом на глаза Бобби навернулись слезы. Я внимательно изучал его. Выражение его лица говорило лишь об одном – о чувстве вины. Вины за то, что так резко обошелся с женой прямо перед ее смертью, или за что-то еще – судить было трудно.