Ветер истории Сталина

Больше того, Чадаев ссылается на свои беседы с целым рядом руководителей: от Вознесенского до Поскребышева и Калинина. Все подтвердили, что вопрос эвакуации Сталина из столицы даже не ставился.

Уже в конце семидесятых писатель Пётр Проскурин написал небесталанную книгу «Имя твоё». Уже тогда не обошлось без обвинений Сталина в трусости.

Правда, Проскурин хоть и любимец Горбачёва, да и Героя соцтруда через десять лет от него получил, но всё же не Солженицын. Поэтому до бегства в куйбышевский бункер дело не дошло, вернулся с полпути. Вот как пишет Проскурин:

«Сталину вспомнилось состоявшееся в осень сорок первого решение о необходимости его немедленного отъезда из Москвы в Куйбышев и в памяти четко возникло утро девятнадцатого октября, Рогожско-Симоновский тупик, спецпоезд, пустынная платформа, торопливо ждавшие пришедшие его провожать товарищи.

Никто не видел его лица; дойдя до края платформы своим неспешным характерным шагом, он, не говоря никому ни слова, круто повернулся, горбясь больше обычного, прошел к своей машине, сел в нее и уехал назад».